Сокровище Империи - Страница 12

"Вот тебе и Земля, ‒ подумал Крис, ‒ вот тебе и прародина. Сборище каких-то обдолбанных уродов..."

Тем малолеткам в Твери, встретившим его по прилете на набережной, явно хотелось просто почесать кулаки. А этим что было надо? Позарились на нэп? Вообразили, что файтер таскает с собой золотые слитки?

Он пнул ногой под ребра того, что лежал поближе.

‒ Эй, засранец! Чего не спится в ночь глухую?

Тот приподнял голову и зыркнул, как собака на солдата в старой сказке. Та, у которой глаза, словно чайные чашки. И прохрипел с ненавистью:

‒ Псы императорские...

‒ Всем вам ноги поотрывать, ‒ подхватил другой, с глазами, словно мельничные колеса. ‒ Ходят тут... Ублюдки палатинские с окраин...

Да, на Земле почему-то не жаловали "инородцев". Наверное, проявлял себя комплекс бывшей столицы, превратившейся в захолустье. И чем-то они себя, несомненно, подстегивали. Какой-то строго-настрого запрещенной дрянью...

"Псы императорские..."

Крис не помнил, чтобы файтеров так обзывали. Такое, значит, было представление о служащих Стафла кое у кого из землян. Интересно, сами они пришли к данному мнению или кто-то вложил это мнение в их косматые тупые головы?

Габлер шагнул к тому, другому, вновь присел и сказал негромко и почти ласково:

‒ Слышь, ты, буферный? Это не я окраина, это вы тут в глубокой заднице. И чем тебя, скажи на милость, файтеры обидели?

Тот сверкнул глазищами, проворчал с ненавистью:

‒ А то не знаешь! Творили тут что хотели, с-суки... Измывались... Забыл?

Ни о чем подобном Габлер никогда не слышал... но ведь, наверное, далеко не все им и говорили.

Однако ответил он жестко, не испытывая никакой жалости к этим типам:

‒ Значит, заслужили, пупы Вселенной.

‒ Псина... ‒ буркнул буфер.

Крис выпрямился, чувствуя, как кровь прихлынула к лицу.

И что с ними теперь было делать? Поубивать гадов?

Файтера передернуло, но он сдержался. И сказал совсем по-детски:

‒ Сам дурак.

А потом ударил ногой в злое лицо, теперь уже гарантированно вырубив местного часа на три, не меньше. Повернулся к первому недоброжелателю, ошеломленно притихшему, ‒ и повторил процедуру. Не испытывая при этом ничего похожего на угрызения совести.

Как там было написано на одной из плит с древнеримскими высказываниями, которых полно в городах всех миров: "По отношению к врагу все дозволено"? Вот этим и надо руководствоваться.

Хотя какие они враги...

Свалив бессознательные тела местных уродов в кусты за парапетом, Габлер продолжил путь.

* * *

На вид елисаветскому вокзалу "Ковалевка" было лет пятьсот, а то и больше. Но веяло от него не историей, а скорее, "библейской мерзостью запустения" ‒ такое выражение Крис когда-то услышал от Гранаты. Видимо, власти уделяли не слишком большое внимание этим территориям ‒ непонятной буферной зоне между Евро Юнионом и Великой Русью. Мол, уцелело тут что-то во время давней войны ‒ вот и хорошо, пусть гниет и дальше. Спали в креслах пять-шесть пассажиров с помятыми физиономиями, за витринами шопов виднелись одинокие скучающие продавцы, да сидели на широком подоконнике двое полицейских, взирая на все окружающее с полнейшим равнодушием. Видать, спокойная тут у них была служба. И плевать им было на то, какие безобразия творятся в темных уголках Елисавета, какие уроды там бродят. Никто никуда не улетал и ниоткуда не прилетал, и десятка два желто-черных полосатых уникаров на стоянке казались погруженными в глубокий сон. Звезды над деревьями выглядели далекими-далекими, и просто не верилось, что люди все-таки сумели зачем-то добраться до них. За стоянкой тянулся, скрываясь в темноте, какой-то забор, а с другой стороны к вокзалу подступало высокое длинное здание без единого следа архитектурных украшений. Оно смахивало на производственный корпус заброшенного завода. Подобные корпуса частенько присутствовали в объемках ‒ под темными сводами таких зданий плохие парни пытались свести счеты с хорошими парнями и наоборот. Удобное место для перестрелок и махания кулаками.

Появление Габлера в зале не вызвало у полицейских никакого интереса, а вот продавец сувенирки, куда он, осмотревшись, зашел, заметно оживился. А уж когда Крис без раздумий купил меч славейнов, решил, наверное, что стафл с перепоя совсем разум потерял. Зачем ему среди ночи сувенирный меч, которых полным-полно в любом шопе? Автохтоны планеты Кремль в системе Приапа поставили производство этой продукции на поток. Знающие же люди говорили, что никогда за всю свою долгую историю славейны не пользовались подобным вычурным оружием, и появилось оно ‒ уже в виде сувениров, вряд ли способных проткнуть и фанеру ‒ только после появления на Кремле колонистов. Продавец и еще что-нибудь подумал бы, если бы знал, что в нэпе у файтера лежит еще один такой меч, только в футляре. Обманка, скрывающая Копье Судьбы.

Когда Габлер покинул сувенирку с мечом под мышкой, парочка муниципальных полов уже куда-то исчезла с подоконника, а одинокие пассажиры продолжали смотреть свои сны. Повертев головой, Крис обнаружил другой нужный шоп и направился туда, дабы осчастливить еще одного продавца.

Оттуда он вышел с пакетом, полным покупок. В пакете лежали, во-первых, неброские серые джинсы с десятком накладных карманов в разных местах. Во-вторых, тонкий, но теплый, тоже с карманами, свитер в серо-белую продольную полоску. В третьих, короткая, но просторная серая куртка. И наконец ‒ серая же, разумеется, чтобы все было в тон, каскетка с очень длинным козырьком. Если нахлобучить такую, она скроет не то что половину, а две трети лица. Нечего посторонним пялиться на его физиономию. Переодеться ‒ и стать серым и незаметным...